ПРО ВЫБОР ПРОФЕСИИ

− Здравствуйте, Александра! Из открытых источников известно, что Вы – успешный врач-дерматолог, косметолог, Ваше первое образование – педиатр. Чем был обусловлен такой выбор?

− Я родилась в семье врачей, поэтому дух медицины сопровождал меня с детских лет. Но я видела, что эта работа тяжкая и неблагодарная, поэтому решила искать себя в смежных профессиях. В 14 лет начала подрабатывать нянечкой в детском саду, затем увлеклась психологией. К 10 классу училась на подготовительных курсах по психологии в 5 университетах (в том числе донецком, киевском и харьковском). Но из-за трагедии в Чернобыле поехала поступать в МГУ на психфак, однако, попытка не увенчалась успехом. В итоге, по договоренности с родителями, поступила в Туркменский Государственный Медицинский Институт (город Ашхабад) на педиатрический факультет. Считаю, что педиатрия − прекрасная наука. Это же потрясающе – видеть, как детки выздоравливают!

− Как и когда произошло знакомство с косметологией?

− Плотно – во время ординатуры. Но косметологии, как науки (науки украшения), в Советском союзе еще не было. Советским женщинам вообще не пристало украшать себя. Максимум, что они могли сделать – сходить в парикмахерскую, сделать себе стрижку, одинаковую для всех, чтобы не отличаться от других. Хотя впервые я увидела врача-косметолога в сочинской косметологической лечебнице.

– Наверное, нелегко было начинать этот путь…

− Да, мне как молодому ординатору было очень нелегко, особенно во время распада Советского Союза. Лечить было практически нечем, наблюдались страшный дефицит лекарств, шприцев, проблемы с поставками. Земля уходила из-под ног. Ни о какой стабильности или перспективах речи не шло. Более того, я сильно заболела, пришлось взять академотпуск. Чтобы не скучала, подруги предложили поучаствовать в раскрутке косметического бренда. Тогда впервые появлялись какие-то сетевые компании, среди которых – Mary Кay. Нужно было продвигать ее продукцию в массы.

ПРО ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ

− Что же было потом?

− А потом были 1997 и 1998 годы. Знания, статусы, профессорские степени обесценились. Профессора мели улицы, чтобы выжить. Работы не было никакой, все – в дефиците. Когда стало понятно, что медицина развалилась, и вернуться в нее не получится, возникла идея открыть кабинет, где я могла бы принимать пациентов и помогать им решать их косметологические проблемы.

− Затея увенчалась успехом?

− Я написала бизнес-план, отдала его в филиал Европейского банка реконструкции и развития, который в то время помогал социально активным женщинам раскручивать их идеи, получила одобрение. Но, придя за деньгами, увидела на двери табличку о том, что банк закрыт и когда откроется − неизвестно. Это был 1998 год… Закрывалось все, люди теряли огромные состояния.

− Что Вы чувствовали в тот момент?

– Было обидно. Я видела в своей затее перспективу, хотелось продвигать косметологию в массы. В 98 году не было никаких косметологических кабинетов, а были бани, где в антисанитарных условиях давили прыщи, зачастую с тяжелыми последствиями. Но, тем не менее, надо было жить дальше, и в этом мне помог случай. Я встречала в аэропорту маму, она летела с женщиной, когда-то работавшей у нее в больнице. У той была очень красивая и активная дочь, бывавшая не только в Москве, но и в Германии. Мы с ней познакомились и, ожидая наших мам, разговорились. Оказалась, что она открыла в Ашхабаде салон, куда и пригласила меня на собеседование. Я его прошла.

ПРО РАБОТУ НА ПРЕЗИДЕНТА

− Как Вам работалось?

− Отлично. Команда сотрудников была прекрасной, со многими мы дружим по сей день. Постепенно, вставая на ноги, я смогла себе позволить всевозможные поездки для повышения квалификации, семинары, тренинги. Именно в тот период я освоила методики омоложения с помощью «золотых нитей», ботулотоксина, филлеров, только-только появившихся на рынке и стоящих бешеных денег. В 98-99 году отдать 300 долларов за шприц препарата было немыслимо и позволить себе это могли исключительно богатые люди, поднявшиеся на зарождавшемся диком капитализме. Возможно, кто-то из них и посоветовал меня Сапармурату Атаевичу Ниязову, больше известному, как Туркменбаши (руководитель Туркмении с 1985 по 2006, с 1999 года − пожизненный президент – прим. автора). В один прекрасный день двое мужчин в солидных костюмах повезли меня на какое-то собеседование. Оказалось, стареющему президенту потребовался косметолог.